Борнукова: «Как ни крути, экономика действительно приспосабливается к новым условиям»

Евразийский банк развития в еженедельном обзоре отметил «замедление ухудшения»: темпы сокращения белорусской экономики замедлились, и если в мае ВВП просел на 8,6%, то в июне — на 7,8%. «Вполне вероятно, что белорусская экономика начинает адаптироваться под функционирование в условиях санкций», — пишут аналитики ЕАБР.

В макрообзоре также отмечается, что базовый прогноз по снижению ВВП Беларуси на 6,5% по итогам текущего года «сохраняет актуальность и может быть пересмотрен в сторону повышения при устойчиво меньшем спаде российской экономики».

На самом ли деле белорусская экономика адаптируется под новые условия и, как утверждал недавно премьер Головченко, «чувствует себя вполне здоровой», или оптимистичных итогов к концу года ждать не приходится? Об этом «Филин» расспросил академического директора BEROC Катерину Борнукову.

— Нужно начать с того, что ежемесячные данные, которые выпускает Белстат, конечно, важны для понимания происходящего, но это очень приближенные цифры, — говорит экономист. — Потому что большинство хозяйствующих субъектов все-таки сдают отчетность раз в квартал. И такую роскошь, как иметь оперативные данные каждый месяц, позволяют себе очень мало стран.

В Беларуси это связано, в частности, с большим количеством крупных госпредприятий, которые отчитываются каждый месяц.

Но раз в квартал Белстат более точно оценивает ВВП, и там бывают большие корректировки. А движения внутри одного месяца на самом деле не очень показательны. Вспомним, например, как в апреле этого года IT-сектор показал какой-то необыкновенный рост — 15%, и это всех удивило: вроде бы в отрасли все плохо, специалисты уезжают... А потом появились майские и июньские данные, где рост уже был значительно ниже, чем мы наблюдали в последние годы.

То есть, оказалось, что апрельская цифра была просто какой-то особенностью внутри месяца.

То же самое, может быть, мы наблюдаем и сейчас. По цифре одного месяца сложно сказать, идет речь о временном отклонении, которое может быть ошибкой оценки, сделанной на допущениях и приблизительных данных, или действительно тренд. Это нужно держать в уме.

Расчеты BEROC, отмечает Катерина Борнукова, также зафиксировали признаки слабого восстановления экономики Беларуси, а объем ВВП, как показал экспресс-анализ июня-2022, остался на уровне пятилетней давности.

— ВВП все еще почти на 8% ниже, чем год назад, но совсем небольшое восстановление по сравнению с маем-2022 есть, — говорит экономист. — Чем это объясняется? Дело в том, что в экономике сейчас одновременно происходит несколько процессов, которые накладываются друг на друга и формируют общую картину.

Во-первых, санкции, которые постепенно вступают в силу.

Как раз в начале июня начали действовать большинство европейских санкций и для старых контрактов (в конце февраля-начале марта санкции были введены с оговоркой, что старые контракты продолжают работать, и мы видели много кейсов и попыток обхода). Поэтому в июне мы ожидали увидеть ухудшение тренда во внешней торговле с ЕС.

Во-вторых, как ни крути, экономика действительно приспосабливается к новым условиям.

Это не обязательно должен быть обход санкций. Могут быть новые рынки — мы действительно видим, что, к примеру, деревообработка пытается поставлять на рынки Азербайджана и Турции, Центральной Азии, что идут какие-то попытки диверсифицировать направления.

И если в марте-апреле был серьезный спад экспорта, то теперь, условно говоря, хотя бы 10% от прежнего объема мы смогли экспортировать в Азербайджан. Вот уже и замедление падения.

Другой способ адаптации экономики — поиск альтернативных комплектующих или логистики. Было разорвано очень много цепочек, логистических и производственных — и, естественно, с течением времени агенты находят альтернативы европейским поставщикам, где это возможно.

Или пример с белорусскими банками, даже не попавшими напрямую под санкции, как «Альфа банк» — все равно он столкнулся с множеством ограничений, были проблемы с Mastercard, не проходили переводы в долларах и евро; но постепенно банковская система также нашла альтернативы.

Поэтому наблюдается постепенное «замедление спада» — однако ни о каком росте говорить не приходится.

Третий тренд в экономике — то, как реагируют люди (а также экономические агенты) внутри страны.

Мы видели огромный шок в марте и апреле, когда началась война, были введены беспрецедентные санкции, и все были, конечно, в ужасе, понимая, что экономические последствия будут очень тяжелыми. Это подкреплялось даже на бытовом уровне тем, что очень сильно девальвировался курс — его воспринимают как важный индикатор здоровья экономики.

К тому же поводов для беспокойства добавил Нацбанк, который перестал публиковать данные об инфляционных ожиданиях, и все более закрытая статистика во многих отраслях.

В таком случае, поясняет эксперт, люди начинают «затягивать пояса» и потреблять немного меньше — этот процесс немного приостановился лишь в июне, когда внутри немного улеглись панические ожидания. Перестала так сильно падать розничная торговля, а также замедлился спад в строительстве — очевидно, компании приняли решение, уходить или оставаться, как работать в новых условиях, видимо, и минимальные инвестиции возобновляются.

— То есть, экономика вынужденно адаптируется к новым условиям и это замедляет ее падение, но ни о каком «нулевом росте ВВП», который потребовал обеспечить Лукашенко, мы говорить не можем?

— Нет, «нулевой уровень» вряд ли возможен. По совокупности трех трендов мы видим вот такую картину, но это не значит, что в июле или августе негативный тренд не возобладает над позитивным. Также очевидно, что замедления падения ни к какому нулю в конце года нас не приведет — даже ЕАБР ожидает минус 6% ВВП.

Впрочем, уточняет Катерина Борнукова, более точные прогнозы состояния белорусской экономики в конце 2022 года давать сложно. Многое зависит от гибкости экономики, ее способности быстро приспосабливаться. Но, например, один из текущих трендов — накопление промышленными предприятиями складских запасов — особого оптимизма не внушает.

— Накопление складских запасов — привычная для Беларуси картинка, но это нельзя делать бесконечно, — говорит «Филину» экономист. — Это откладывание падения, мы искусственно поддерживаем определенный уровень выпуска продукции. Но рано или поздно предприятия, если не найдут рынок сбыта, остановятся, и спад будет еще большим, чем сейчас. Произойдет это или нет — мы точно не знаем.

Очень многое будет зависеть и от экономики России. Пока она справляется с вызовами гораздо лучше, чем ожидалось, и не падает на 10%. Тот же ЕАБР, как и BEROC и другие организации, прогнозируют кумулятивный эффект случившихся санкций. Тут вопрос лишь в скорости: может быть падение ВВП на 6% в этом году и 3,5% в следующем, или распределение будет 5% и 5%.

Конечно, если завтра война каким-то чудом прекратится, Беларусь сыграет в этом позитивную роль переговорщика, на которую претендует, выпустит часть политзаключенных и часть санкций будет снята — тогда все возможно, даже выход на нулевой рост в конце года.

Просто времени остается все меньше, и такой вариант кажется все фантастичнее.