Андрей Курейчик: «Мы с женой разъехались и разделили имущество, но не развелись»

Он пишет захватывающие сценарии и зарабатывает больше, чем может потратить. Признается, что тиран по жизни, и, обжегшись в первом браке, искал себе белую, пушистую и покладистую.

Нашел. Женился. Много лет второй брак Андрея Курейчика и его супруги Ольги, актрисы Купаловского театра, считался идеальным: он зарабатывал деньги, она рожала детей и, казалось, поддерживала мужа во всем.

В ноябре прошлого года Андрей написал на своей страничке в соцсетях, что разводится. Потом передумал, пара помирилась, но сейчас супруги живут раздельно.

Известный сценарист и режиссер рассказал в откровенном интервью «Комсомолке», что же творится в его семье, что досталось жене по брачному договору и чего он хочет от любимой женщины.

Фото Дмитрия Брушко

- Андрей, похоже, ваша семейная жизнь не уступает по страстям вашим сценариям, вспомнить ту же «Любовь-морковь», настоящая «Санта-Барбара»! В последние полгода вы с женой ссорились, мирились, угрожали развестись, что происходит сегодня?

- Эта «Санта-Барбара», как вы верно выразились, длится почти два года. В итоге мы все-таки разъехались и сейчас живем раздельно.

После 9 лет жизни накопилось огромное количество взаимных претензий, которые, сколько их не преодолевай, не уходят. Гонор, который есть в каждом из нас в силу творческой профессии и характера, который раньше воспламенял страсть, в последние два года перешел в негативную фазу.

9 лет назад была красивая свадьба

Мы конфликтовали, и не только из-за быта. Возникли и концептуальные проблемы: кто и как состоялся в профессии. У Оли было два декрета, строить карьеру после 30-ти заново сложно. Я, насколько мог, помогал ей с работой, она сама находила новые спектакли, но фактически она оказалась домохозяйкой.

У меня наоборот, шел проект за проектом: фильмы в Москве, в Беларуси снимал «Выше неба», много преподавал, продюсировал, писал. Летом выходит моя комедия «Гороскоп на удачу» со Светланой Ходченковой и Дмитрием Нагиевым в главных ролях, а в конце февраля начались съемки новогоднего проекта «Все сбудется» с Оксаной Акиньшиной, Аленой Бабенко и Владимиром Назаровым.

Так мы существовали долго, но это неправильно. Терпеть не могу совковые семьи, где супруги только и делают, что пилят друг друга. Дети взрослеют и видеть такое не должны. Поэтому еще полтора года назад я купил другую квартиру, думал переезжать туда, но в итоге подарил ее Оле. Не так давно она вместе с детьми туда переехала.

«Меня расстроила попытка сделать мне больно»

- Вы обрезали все концы или шанс на примирение остается?

- Для этого сейчас хороший период. Конфликтные эмоции почти ушли. Наоборот, мне все больше вспоминается то хорошее, что у нас было. И за что я очень благодарен Оле. Дистанция между нами – это лечение для сердечных ран. Нужно время, чтобы они затянулись.

Перед каждым из нас теперь встает выбор, который заключается в простой вещи: хочу я эту семью или другую?

Я безумно люблю своих детей. Специально купил квартиру через дорогу, окна в окна, чтобы быть рядом с ними. И эта связь с детьми – душевный мостик.

В нашем возрасте, наверное, секс уже не самое главное, это не то, что в 20. Самое главное – душевное спокойствие и комфорт, чтобы человек рядом не предал, не ударил в спину.

- Что для вас предательство?

- Оля подала иск о расторжении брака и о разделе имущества, не сообщив мне. Прошли два судебных заседания, я был не в курсе, пока мне не позвонил секретарь суда. Вот тогда я сильно расстроился, для меня это было предательство.

В итоге мы разрулили ситуацию достойно: мы заключили брачный договор, и Оля забрала иск. Я подарил ей трехкомнатную квартиру, машину, деньги на дачу и содержание на детей. Вообще, несмотря на наши амбиции, все решения мы принимали в первую очередь защищая интересы детей. Они у нас на первом месте.

- Чтобы закрыть тему, уточню: споры по финансам были?

- У нее было много «советчиков», которые хотели мне сделать побольнее, но дело не в этом. Брачный контракт позволил нам сохранить отношения, время и нервы.

Думаю, немногие женщины могут получать деньги, сравнимые с зарплатой директора театра, при этом ничего не делая. Слава богу, никаких споров на эту тему больше нет, у нас просто раздельная бухгалтерия. Дети проводят время то у меня, то у нее без каких-либо ограничений, получая всю родительскую любовь, и при этом не страдая от наших домашних конфликтов.

Я с чистой душой рекомендую всем: делайте такой контракт, когда у вас в семье все хорошо, потому что если, не дай бог, будет плохо – он избавит вас от большой нервотрепки.

К финансовым вопросам я отношусь спокойно: я зарабатываю больше, чем могу потратить – у меня скромные потребности. Я не люблю игру в роскошь, у меня аскетичные запросы. Если после меня что-то останется в плане имущества, прав на мои произведения, доходов – все уйдет детям. Они это знают.

«У Оли просто ушла любовь ко мне»

- Знаете, со стороны ситуация видится так: талантливый тиран, обжегшись в первом браке, нашел себе тихую милую птичку, посадил ее в золотую клетку. Она осмотрелась, зачирикала и захотела расправить крылья.

- Все верно.

- Но, женившись на актрисе, вы должны были понимать, что рано или поздно она захочет взлететь…

- Я не понимал, сейчас – да: если я захочу жениться еще раз, актриса будет последней профессией в моем списке.

Их нервная система настроена на острые углы и ощущения: если это скандал – то гром и молнии. Плюс депрессии, смены настроения, нервная система и чувства – это их рабочий инструмент. То он идеально настроен, как струна, то разбалансирован.

Наверное, есть актрисы с железной психикой, но их единицы.

- Но вы же мудрый мужчина, понимали, что два декрета не позволили жене реализоваться в профессии, и эта пробуксовка повлияла на ее настроения. Она отдала вам молодость, а вы, получается, не выдержали ситуации, не поддержали.

- Мы долго жили, стараясь не выходить на конфликты. Но два года назад вдруг это началось. Возможно, главная причина всего в том, что у Оли просто ушла любовь ко мне. А я это остро чувствую. Мужчина всегда ищет любви к себе, тем более творческий, хотя я понимаю, что это звучит эгоистично.

- А у вас любовь осталась или в этом тоже проблема?

- Сложный вопрос. Если говорить о домашних делах, то тут я ведомый, такой тюфяк. Если я чувствую отношение, уют, я сразу размякаю, становлюсь добрым, начинаю мурлыкать. Я готов тратить любые деньги, из меня можно вить веревки.

Все 9 лет наша семья на моем содержании, мы с Олей объездили полмира, были везде: Карибы, Америка, Европа, Турция, Египет, Куба.

Тогда я чувствовал доброе отношение, ее любовь, и мне хотелось отдавать. Я купил дом за городом, Оле там не очень понравилось жить – я его продал.

Купил квартиру в Минске, подарил ей машину. У меня такая реакция на отношение. Когда оно стало ухудшаться, переключилось – и это тоже естественно – на детей, я стал вторичным, по большому счету я стал банкоматом, у меня тоже пропало желание стараться...

«Я хочу, чтобы моя женщина меня очень сильно любила»

- Но если ты понимаешь, что это твой человек, всегда можно договориться: я готова сделать то и то, а ты, пожалуйста, это и это. Вы разговаривали?

- Не получалось. Я очень рассудочный, интеллектуальный, даже хитрый. Думаю, Оля боялась, что я задавлю ее интеллектом, что словесно одержу победу, поэтому сразу находилась в защитно-эмоциональной позиции. Она тонко чувствующий, но очень простой по стилю мышления человек.

Оля изначально находилась в состоянии обиды. Я просил у нее прощения, но обида не уходила. Она еще глубже загонялась, отравляла все существование, обиды копились и выливались на меня снова и снова.

Когда идет конфликт, люди в сердцах говорят страшные вещи, которые нельзя говорить никогда. Их потом очень трудно простить.

- А за что вы просили прощения и кто чаще?

- Оля никогда не просила, она не чувствует себя виновной ни в чем. Даже если она сделала что-то плохое, виноват я, потому что «принудил» ее к этому.

- Может, так и есть?

- И да, и нет. Человек всегда делает свой выбор в повседневном поведении: ругаться или мириться, сделать приятное человеку или нахамить.

Например, с рождением детей Оля перестала мне готовить. Для меня это не принципиально, я могу поесть в ресторане, сам стать у плиты. Я отлично готовлю и всегда накрываю все столы. Но получилось, как будто я и в этом виноват, потому что она не могла понять, что мне нравится.

- Вы критиковали, как жена готовит, было невкусно?

- Супы были вкусные. Но какие-то блюда я просил приготовить иначе. Она говорила: нет, я так мясо делать не буду.

Простые вроде моменты, мелочи, а в то же время они наслаиваются. Когда их становится слишком много – теряется контакт, не остается зоны, комфортной для общения.

- Чувствуете свою вину за произошедшее?

- Да, моей вины, наверное, больше. Мне есть за что каяться, скелетов в шкафу – полно. У меня тяжелый характер, я не пытаюсь играть в белого и пушистого.

Я совсем не подкаблучник. Понимаю, что я очень требователен к женщине, которая со мной, и я всегда буду требователен. Мне нужен соратник, который станет помогать, поддерживать психологически. И понимать, что все это очень непросто дается и делается.

- Тогда давайте определим, чего же вы хотите от своей женщины?

- Я хочу, чтобы меня очень-очень сильно любили. Как любят меня мои дети, и даже сильнее. Чтобы она не видела своей жизни без меня, чтобы помогала в творчестве, понимала, что подпитывать меня – это часть ее работы. Мой долг – содержать детей, семью, покупать квартиры, машины, возить по миру и все остальное, а долг женщины – безраздельно любить и подпитывать своего мужчину.