Александр на шее

Фото: AFP

Добровольно-принудительная посадка в Минске в сопровождении истребителя белорусских ВВС 23 мая самолета ирландской авиакомпании Ryanair, который летел из Афин в Вильнюс, не осталась без ответа.

Беларусь фактически оказалась в условиях международной авиационной блокады. Авиасообщение со страной закрыли практически все ее соседи (за исключением России).

Над территорией Беларуси отказались летать все, кроме российских, крупные авиаперевозчики, свое небо для белорусских самолетов закрыли Европа, Северная Америка и многие азиатские страны.

И это еще не все. ЕС планирует санкции, которые могут ударить по ключевым белорусским экспортным предприятиям. США уже возобновили снятые ранее санкции против девяти ведущих белорусских госкомпаний.

Кроме того, как сообщила пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки, американский Минфин готовит указ, который предоставит США расширенные полномочия для ввода санкций в отношении руководства Беларуси, а также тех, кто «поддерживает коррупцию, нарушения прав человека и нападения на демократию».

И на этом фоне в пятницу, 28 мая, в Сочи с рабочим визитом прилетел Александр Лукашенко. Это уже его третье посещение Владимира Путина с начала года. И думаю, что последнее. Почему – объясню.

Согласно официальной белорусской версии, Лукашенко приехал обсуждать экономические вопросы. Согласно российской – ту же экономику и вопросы интеграции. Можно, конечно, выразиться и так.

Фактически же в нынешних обстоятельствах речь может идти только о переходе белорусской экономики под внешнее российское управление в обмен на гарантии личной неприкосновенности для Лукашенко.

Да и то лишь в том случае, если в Беларуси так называемая конституционная реформа с последующим уходом президента не затянется надолго. Косвенно подтверждает эту версию одна любопытная деталь.

Она всплыла в ходе разговора во время протокольной съемки:

Путин: Сейчас наш председатель правительства в Минске находится.

Лукашенко: Все там.

Путин: Да, все там – в рамках СНГ. И я знаю, что у него были контакты со своими коллегами белорусскими. Он мне звонил даже сегодня, рассказывал о том, как идет работа.

Лукашенко: Быстрый человек…

Путин: Это я знаю.

Так вот. Похоже, это самое «СНГ», о котором Путин не сразу и вспомнил, не более чем повод. И российский премьер Михаил Мишустин поехал в Минск оценить «размеры катастрофы» и принять дела в качестве кризисного управляющего.

В пользу этой версии говорит и тот факт, что Путин с Лукашенко пять часов переговаривались за закрытыми дверями в пятницу и продолжили после обеда в субботу.

Лукашенко, вероятно, отчаянно упирался и пытался выторговать себе «золотой парашют» пожирнее. Вот только никаких аргументов для непростых переговоров у него не осталось. Лукашенко окончательно загнан в угол, деваться ему некуда.

Ему дали очередной транш кредита на полмиллиарда долларов, который увеличит и без того немаленький долг Беларуси перед Россией. Да и не факт, что эти деньги ему дадут целиком потратить самостоятельно. Так что превращение Минска в еще одну столицу субъекта Федерации, пусть и с какими-нибудь расширенными полномочиями, – это лишь вопрос времени.

Понятно, что никто ни о чем подобном публично объявлять не будет. Но уже в самое ближайшее время, уверен, мы услышим о массовых отставках в белорусском правительстве и о новых назначениях.

Чем это грозит российским налогоплательщикам. «Актив» проблемный, если не сказать токсичный. Даже если получится быстро убрать нынешнюю команду и вывести республику из-под международных санкций, потратить на интеграцию придется не один триллион российских бюджетных рублей.

Достаточно вспомнить, сколько уплыло за последние годы в аннексированные Крым с Севастополем. Так что рост налоговой нагрузки на бизнес и население почти неизбежен. И все ради того, чтобы получить еще один дотационный регион с сомнительными демографическими и экономическими перспективами.

Кроме того, считать, что все белорусы порадуются ускорению процесса интеграции в рамках Союзного государства – будем пока называть это так, – большое преувеличение. Так что Россия в перспективе обзаведется не только дотационным, но и политически взрывоопасным регионом.