«Я сохранил уважение к себе». Заместитель председателя горисполкома ушел в отставку из-за провластного обращения

Валерий Ковалец. Фото: АВ / Белсат

– Что стало причиной вашего увольнения?

– В конце января – начале февраля из района пришла информация, что членам профсоюза нужно подписать открытое обращение против введения санкций в отношении белорусских предприятий. Я сказал, что такой вопрос нужно как минимум обсуждать. Если это приказ как госслужащему, я еще могу подписать, все же существует дисциплина. Но как член профсоюза я подписывать не обязан. Я не согласен с тем, что государственный профсоюз почти полностью зависит от мнения администрации. Это неправильно.

Поскольку я не стал автоматически подписывать, то собрали профсоюзное собрание горисполкома. Зачитали это обращение. Было пять человек: четыре подписали, а я воздержался.

– Что было дальше?

– Председатель исполкома сразу предупредил, что мое решение будет воспринято крайне негативно. Думаю, все решалось на районном уровне. Через некоторое время председатель получил уведомление, что со мной не продлят контракт. Чтобы вы понимали: у меня стаж на государственной службе – 28 лет. 21 год я работал заместителем председателя Давид-Городокского горисполкома. Чтобы сохранить хотя бы некоторые льготы, я решил сам уйти в отставку. 18 марта 2021 года был мой последний рабочий день.

– Насколько я понимаю, вам три года оставалось до выхода на пенсию…

– Да. Поскольку я ушел раньше пенсионного возраста, я получаю сейчас только половину пенсии – 325 рублей. Моя зарплата была где-то в 3,5 раза больше.

«Первые лет десять Лукашенко спасал страну»

– Когда вы пришли на работу в горисполком?

– После местных выборов 1999 года. Тогда я вместе с несколькими бывшими коллегами по электромеханическому заводу решил баллотироваться в городской совет и организовать наблюдение. В тот год выборы проводились одновременно в городской, районный и областной советы. И были безальтернативными, то есть на всех уровнях баллотировался только один кандидат.

В итоге я был избран в городской совет в одном из округов. Большинство депутатов были связаны с заводом, так как электромеханический завод в свое время был градообразующим предприятием. Председателем горисполкома стал бывший директор завода, а он уже пригласил меня в заместители.

– До того, в 1990-е, вы были заместителем директора Давид-Городокского электромеханического завода?

– Да. Я считаю, что это самый успешный период моей карьеры. В то время были серьезные проблемы с закупкой сырья, в основном из-за разрыва хозяйственных связей после распада СССР. Получит ли завод сырье, зависело фактически от меня. Приходилось лично ездить по России, договариваться с руководством заводов, ночевать в машине, прятаться от рэкетиров… много чего было. Но мы обеспечили завод сырьем и довольно стабильно работали, даже демонстрировали рост.

– Как вы восприняли победу Лукашенко на выборах 1994 года?

– Как и большинство населения, положительно. Я считаю, что первые лет действительно Лукашенко спасал страну. Он, на мой взгляд, очень сильный антикризисный управляющий, что в условиях гиперинфляции, в условиях разрыва экономических связей после распада СССР было очень важно. Помню, как он однажды заставил банки дать кредиты предприятиям, чтобы те выплатили зарплаты рабочим. Вообще было много волевых, очень жестких, но правильных на тот момент решений. Это и обеспечивало ему сначала поддержку большинства белорусов.

– В какой момент ваше отношение к политике Лукашенко начало меняться?

– Трудный вопрос… Скажу так: поворотным пунктом для меня стали события декабря 2010 года.

– Вы имеете в виду жесткий разгон Площади?

– Да. Тогда, если я не ошибаюсь, собрались в Минске около 50 тысяч человек. Я, может, и не разделяю их точки зрения, но люди должны иметь право на его высказывание.

– На выборах 2010 года вы были председателем избирательной комиссии?

– Был. Насколько я помню, тогда у нас на участке Лукашенко получил около 75%.

– Это были реальные цифры?

– Однозначно. За него тогда проголосовало большинство в городе. И в 2015-м, думаю, тоже. Хотя в 2015 году я уже не входил в избирательную комиссию.

«Всю информацию старался получать из TUT.BY»

– Почему после 2010 года вас перестали включать в избирательные комиссии?

– Вероятно, возникли вопросы по моей лояльности. Меня перестали включать в избиркомы, так как я всегда подавал те результаты, которые действительно были. Я всегда был за то, чтобы в стране соблюдались законы. Я их выполнял и требовал этого от других членов комиссии. Я вел разговоры с ними о недопустимости нарушения избирательного законодательства.

Здесь надо отдать должное принципиальной позиции членов комиссии: в 2020 году из четырех городских избирательных участков на трех он (Лукашенко. – Прим. belsat.eu) получил меньше голосов (чем Тихановская. – Прим. belsat.eu). На четвертом участке у него было более 50%.

– Чем на уровне организации и общей атмосферы отличалась избирательная кампания 2020 года в Давид-Городке от всех предыдущих?

– Мне кажется, что на уровне города существенных различий не было. Стандартная схема подбора членов комиссии, стандартная схема по делу наблюдателей. Все то же самое. А что происходило в разрезе всей страны, вы сами прекрасно знаете.

– После выборов страну захлестнула волна массовых протестов. Что происходило в Давид-Городке в тот период?

– В Давид-Городке несколько недель подряд в выходные человек 40-50 выходили с белыми цветами и лентами. Разгонов, задержаний не было. Но информацию о тех, кто выходил, соответствующие структуры, конечно, собирали.

– Между тем все читали новости и знали о жестоких разгонах людей по всей стране, пытках на Окрестина. Как на это реагировали работники горисполкома?

– Молчаливо. То есть все чувствуют, что в стране что-то происходит, видно, что люди обеспокоены. Но в коллективе это старались не обсуждать. Люди понимали свою зависимость.

– А как реагировали лично вы?

– Скажу так: я всю информацию старался получать из TUT.by, и у меня не было оснований сомневаться в том, что они пишут. Безусловно, больно, когда в стране происходит такое, когда в обществе наблюдается серьезный раскол и не видно стремления этот раскол преодолеть. Конечно, невозможно быть равнодушным к этому. Волнуешься за детей, за внуков. Волнуешься за их будущее.

Я свою позицию внутри коллектива немножко высказывал. Я оппонировал председателю горисполкома, озвучивал свое мнение по поводу событий в стране. И я говорил, что нам нужно уважать позицию членов комиссии, которые честно провели выборы. В той ситуации, в которой они были, это было непросто.

«Я не могу читать о том, как разрушаются судьбы людей»

– Но почему именно история с открытым обращением профсоюза стала для вас переломным моментом? Вы же понимали, что отказ подписать обращение приведет к потере должности.

– В жизни наступает такой момент, когда человек понимает, что пришло время уходить. У меня было определенное ощущение, что я стал неудобной фигурой. Я понимал, что ситуация будет развиваться в негативном ключе, что на государственной службе будет разрешено иметь только одно мнение. А я человек эмоциональный. Я не могу читать о том, как разрушаются судьбы людей в связи с событиями 2020 года, не могу видеть, как свидетелями на судах выступают засекреченные личности… Мне все это сложно воспринимать. Поэтому я решил уйти от этого, потому что иначе просто сгарую, я не выдержу этой атмосферы.

– Не жалеете?

– Нет. Я очень не хотел, чтобы меня – как работника, как госслужащего – воспринимали как пустое место, как человека без позиции и мнения, который выполняет любую команду. Оставив государственную службу, я сохранил уважение к себе. Я не сделал ничего, что не позволило бы мне спокойно смотреть людям в глаза.

Кстати, я ушел из коллектива, оставшись со всеми в хороших отношениях. За последнюю рабочую неделю старался максимально передать свой опыт человеку, который приходил на мое место. После моего ухода в течение двух месяцев действующий заместитель председателя горисполкома периодически звонил мне с трудовыми вопросами, и я всегда старался дать максимально подробную консультацию.